Самолёт 1-го лейтенанта Чака Хоу летавшего в составе 90-й бомбардировочной эскадрильи 3-й бомбардировочной авиагруппы ВВС США выходит из зоны атаки 2-го ноября 1943 года. На заднем плане видны корабли в гавани Симпсон Харбор. На носу бомбардировщика начертан несколько претенциозный девиз – «Это Хоу!», для того чтобы и свои, и противник, если таковой понимает английский язык, знали, с кем собственно говоря имеют дело.

КРЕЩЕНИЕ ОГНЕМ.

В то время, как четыре эскадрильи 345-й бомбардировочной авиагруппы отвлекали на себя огонь зенитной артиллерии, майор Хенебри вел 41 «B-25C» 3-й и 38-й бомбардировочной авиагрупп в атаку на японские корабли, стоявшие на рейде и у причалов. Землю застилала сплошная пелена чёрного дыма, сквозь которую прорывалось пламя от залпов зенитных орудий и разрывов фосфорных бомб.
Перед бомбометанием «Митчеллы» снизили скорость, так необходимую для того, чтобы выйти из-под обстрела, и если бы не предшествующий удар авиагруппы Фриджа, основательно потрепавший японских зенитчиков, потери атакующих могли быть чудовищными. Остальные самолёты эскадрильи держались позади и несколько ниже Хенебри и его ведомого, чтобы ведущая пара не перекрывала им сектор обстрела носовых пулемётов. Но артиллеристам на японских эсминцах и крейсерах не мешал дым от горящих портовых сооружений, и на пути атакующих встала сплошная стена из разрывов зенитных снарядов. Обычно зенитные орудия кораблей были малоэффективны против пикирующих самолётов, но сейчас «Митчеллы» шли плотными группами на малой высоте, и это было совершенно другое дело.
На своём «Нотр Дам де Виктуар» Хенебри сделал заход на три судна стоявшие рядом: крейсер «Хагуро», войсковой транспорт и торговый корабль. Огонь тяжёлых орудий поднимал огромные столбы воды перед атакующими на малой высоте самолётами. Таким способом японцы пытались сбить бомбардировщики с боевого курса. Несмотря на огромную огневую мощь ударных «В-25», лишь немногие японские артиллеристы разбежались в поисках укрытия. Зенитный огонь не ослабевал.

1943 года. Второй справа – командир Экипаж «Митчелла В-25С» «Нотр Дам де Виктуар» 90-й бомбардировочной эскадрильи ВВС США перед вылетом на боевое задание 2-го ноября эскадрильи майор Джон «Джок» Хенебри. Во время боя машина Хенебри получила тяжёлые повреждения и совершила аварийную посадку на воду всего за пол километра до промежуточного аэродрома. Экипаж был спасён австралийским гидросамолётом.

Хенебри обстрелял торговое судно, на котором возник пожар и сбросил на него одну из своих 1000-фунтовых бомб, одновременно самолёт Хенебри получил попадание. Перед бомбардировщиком оказалось второе судно, и следующая бомба тоже нашла свою цель. Теперь нужно было на полной скорости уходить из-под убийственно точного огня вражеских зенитчиков. В этот момент Хенебри с ужасом понял, что совершил ошибку. Крейсер находился гораздо ближе, чем он рассчитывал, и опустить нос своей машины, чтобы пулемётным огнём заставить замолчать зенитные автоматы противника, было уже невозможно. Экипаж в бессилии наблюдал, как стволы японских орудий ведут их самолёт, и не мог ничего поделать, обречённо ожидая собственной гибели. В результате обстрела командирский «Митчелл» практически лишился хвостового оперения. Теперь управлять им можно было только с большим трудом. Хенебри прекрасно отдавал себе отчёт, что от действий ведущего зависит судьба всех остальных самолётов эскадрильи, и постарался как можно быстрее вывести своих товарищей из зоны обстрела.
Последовав за Хенебри, 90-я эскадрилья сбросила 16 тысячефунтовых и пятисотфунтовых бомб, и выпустила не менее 19-ти тысяч пулемётных патронов. Лётчики утверждали, что добились прямых попаданий в торговое судно и крейсер, на котором возникли пожары, после чего он опрокинулся на борт.
Восьмёрка «В–25» из 13-й эскадрильи потеряла один самолёт во время атаки. В последний раз его видели неподалёку от вражеской авиабазы Ванаканау, один из двигателей «Митчелла» горел. Второй самолёт - «Горячая лошадка» - разбился уже при посадке в Дободуре. Стрелки 13-й эскадрильи утверждали, что сбили два «Зеро».

Командир 8-й бомбардировочной эскадрильи майор Рэймонд Уилкинз (крайний справа) со своим экипажем перед последним боевым вылетом 2-го ноября 1943 года. Надпись «Поцелуй смерти» выполненная японскими иероглифами в носовой части самолёта вполне могла бы служить боевым девизом всех самолётов 8-й бомбардировочной эскадрильи ВВС США.

Следом за 13-й бомбардировочной, корабли атаковали самолёты второй волны, в составе 8-й, 71-й и 405-й бомбардировочной эскадрилий. Первой шла 8-я эскадрилья, командир которой – майор Уилкинз, – видел как 13-я эскадрилья, сделала неожиданный маневр, выходя из зоны атаки. Уилкинз даже не мог себе представить, что 13-я преждевременно вышла из боя, и решил последовать за ней. Развернувшись вслед за уходящими «В-25», Уилкинз обнаружил, что летит к узкому просвету в стене дыма поднимавшегося от горящих причалов и портовых сооружений. Боясь столкнуться с чем-нибудь в дыму, он быстро изменил курс, чтобы пройти в разрыв между клубами, и эти непонятные маневры привели всю эскадрилью в замешательство. Едва бомбардировщики 8-й эскадрильи выскочили на свободное от дыма пространство, как на них обрушился заградительный огонь корабельных зениток, сразу же повредивший стабилизатор командирской машины.
Держась на малой высоте, Уилкинз обстрелял группу маленьких судов, стоящих в гавани, а затем сделал заход на эсминец. Сброшенная тысячефунтовая бомба угодила точно в мидель, и корабль противника взорвался. Держась на высоте ниже мачт, Уилкинз атаковал транспорт водоизмещением не менее 9000 тонн, и вторая бомба тоже попала в цель, вызвав на судне гигантский пожар. Израсходовав бомбы Уилкинз начал выводить эскадрилью из боя, но на пути бомбардировщиков оказался тяжёлый крейсер. Уилкинз решительно атаковал его, надеясь пулемётным огнём разогнать вражеских зенитчиков, или хотя бы отвлечь на себя их внимание, чтобы остальные смогли уйти беспрепядственно. Ответный залп полностью оторвал поврежденный стабилизатор. Чтобы избежать столкновения с другими самолётами Уилкинз был вынужден развернуть машину, неизбежно подставляя под огонь всю нижнюю поверхность фюзеляжа и крыльев. В следующий миг несколько снарядов настигли его самолёт. Левое крыло отвалилось, и потерявший управление «Митчелл» врезался в море на входе в бухту. В живых не осталось никого. Потрясённые потерей командира, пилоты 8-й бомбардировочной эскадрильи сразу по возвращение на базу обвинили командира 13-й эскадрильи в непростительной ошибке, которая привела их прямиком в зону обстрела зенитных орудий. Чудом оставшиеся в живых лётчики требовали отдать командира 13-й под трибунал. Однако тот, ни мало не смутившись, предложил им замять скандал, а вместо трибунала обещал поддержать представление майора Уилкинза к награждению «Орденом Почёта Конгресса» за проявленное в бою мужество, что впрочем, было полностью справедливо. Уилкинз был награждён посмертно с формулировкой: «За потопление двух кораблей противника и героическое самопожертвование, сделавшее возможным благополучное возвращение остальных самолётов эскадрильи»
Другой «B-25», который пилотировал 1-й лейтенант У. МакКей, тоже стал жертвой зенитной артиллерии японских крейсеров.
71-я бомбардировочная эскадрилья отбомбилась удачно, но при выходе из атаки все восемь «В–25»-х получили попадания, у некоторых повреждения оказались весьма серьезными. Один бомбардировщик исчез без следа, стрелки видели, как второй самолёт упал в воду на акватории порта, а третий потерпел катастрофу на обратном пути.
405-я бомбардировочная эскадрилья была атакована дюжиной «Зеро», но японские лётчики, явно утомленные длительным и жестоким воздушным боем, не проявляли обычной активности. Два из них были сбиты стрелками, но один бомбардировщик так и не вернулся на базу.

ВОЗВРАЩЕНИЕ ОСТАВШИХСЯ В ЖИВЫХ.

Налёт, начавшийся в 13.00, завершился только пятьдесят минут спустя. Для большинства экипажей самое трудное было уже позади, но для многих испытания ещё только начинались. Поврежденный самолет майора Хенебри теперь окружали остальные «B-25» его группы, готовые сопровождать его до самой посадки. Несмотря на усилия Хенебри и его второго пилота, «Нотр Дам Виктори» постепенно терял высоту, а управлять им становилось практически невозможно. В конце концов, Хенебри был вынужден посадить искалеченный «Митчелл» на воду не дотянув до аэродрома Киривина всего полмили. Австралийцы немедленно выслали за ними «Каталину», которая благополучно вывезла весь экипаж.
В Дободуре все взлетно-посадочные полосы были забиты «P – 38»-ми и «B-25»-ми, которые приземлялись кто где мог. Многие из них были столь серьёзно повреждены, что отремонтировать их было невозможно. Те, кто возвратились относительно неповрежденными, долго не могли найти свободного места для приземления. Многие из истребителей эскорта на последних каплях бензина едва дотянули до промежуточного аэродрома на Киривина. В их числе был и Мэрион Кирби. Выбравшись из кабины «Лайтнинга» он с огромной радостью обнаружил на аэродроме шестерых из девяти своих товарищей из 431-й истребительной эскадрильи.

ЦЕНА ПОБЕДЫ.

Почти все «Митчеллы» 5-ой Воздушной Армии, участвовавшие в налёте на Рабаул 2-го ноября 1943 года, были модифицированы в ударные самолёты в Таунсвиле. Девять из них были сбиты вражескими истребителями и зенитной артиллерией. Среди них были: «Тагбот Энни» (Буксирный пароходик «Энни») бесследно пропавший в густом дыму во время неразберихи творившийся над гаванью, «Хэлзапоппин» Обри Мура, совершивший посадку на воду неподалёку от Рапопо, « NIP CLIPPER » (Клиппер-забияка), «B-25» номер 41-30213, который разбился около Кокопо (Пилот, Джон Канингэм и его экипаж были похоронены католическими монахинями около деревни Такабуа);

«Митчелл В-25 D -1» серийный номер 441-30190 из состава 71-й бомбардировочной эскадрильи 3-й бомбардировочной авиагруппы ВВС США получил прямое попадание зенитного снаряда в один из двигателей во время атаки на японский эсминец 2-го ноября 1943 года. На выходе из атаки самолёт попал под огонь зенитных автоматов крейсера «Хагуро» и упал в воду на расстоянии всего трёхста метров от японских кораблей. Вместе с пилотом – 1-м лейтенантом Джеймсом А. Хангерпиллером младшим погиб весь экипаж. Падение бомбардировщика видели воздушные стрелки других самолётов 71-й эскадрильи.


«Митчелл В-25 D -5» серийный номер 41-30116 из состава 405-й бомбардировочной эскадрильи 38-й бомбардировочной авиагруппы ВВС США. Авиабаза Порт Морсби Новая Гвинея, 2 ноября 1943 года. Пилот - 1-й лейтенант Эдвард Джей Маурер. «B-25» номер 41-30240, который упал в воду на акватории порта, двое членов экипажа которого погибли а остальные попали в плен, « The HOT HORSE » (Горячая лошадка), разбившаяся уже во время приземления в Дободуре, «B-25» номер 41-30311 «Поцелуй смерти» командира эскадрильи майора Рэймонда Уилкинза, сбитый зенитным огнём над Симпсон-Харбором, вместе с бомбардировщиком номер 41-30433, на котором погиб 2-й лейтенант Роберт Фокс вместе со своим экипажем.



«Митчелл В-25 D » « The HOT HORSE » (Горячая лошадка) из состава 13 бомбардировочной эскадрильи 3-й бомбардировочной авиагруппы ВВС США. Самолёт получил тяжёлые повреждения при налёте на Рабаул 2-го ноября 1943 года, и после аварийной посадке на авиабазе в Дободуре не подлежал восстановлению.

Лётчики 5-й Воздушной Армии США недаром называли вторник 2-го ноября 1943 года «кровавым». В этот день «Митчеллы» понесли наиболее тяжёлые потери от атак истребителей противника и зенитного огня. Успех, за который пришлось заплатить столь высокую цену, уменьшил угрозу, исходившую из Рабаула, но полностью устранить опасность японского удара не удалось. По этому генерал Кенни приказал продолжать воздушное наступление, и 5-го, 7-го и 11-го ноября последовали новые атаки. Авиация флота тоже внесла свой вклад в разрушение взлетных полос, и удары по кораблям, после того, как в Рабауле появилась очередная японская эскадра. После заключительного массированного авианалёта 11-го ноября, японское присутствие в Рабауле больше не представляло никакой серьезной угрозы действиям союзников в Юго-Западной части Тихого Океана.
Как обычно все недостатки планирования воздушной компании против Рабаула стали очевидны уже постфактум. Конечно, «Р-38» давно зарекомендовали себя отличными истребителями дальнего действия, превосходившими японцев на больших высотах, и американские лётчики в полной мере использовали тактику внезапных атак по принципу «Ударил-Ушёл».
Однако в бою 2-го ноября 1943 года навязать японским пилотам свои правила им не удалось. Бомбардировщики, подходившие к цели на малой высоте, словно магнитом притягивали к себе вражеские истребители, и пилотам «Лайтнингов» волей-неволей пришлось вести классический маневренный бой на малых высотах, где на стороне «Зеро» были все преимущества. В других условиях потери американцев не были бы столь болезненными. Решение разделить силы прикрытия тоже оказалось ошибочным, и это тоже сказалось на количестве самолётов 5-й Воздушной Армии не вернувшихся на свои аэродромы. А генералы в своих штабах в очередной раз задумались, стоит ли относиться серьёзно к претензиям авиации на роль «абсолютного оружия». Плюс ко всему, блокированный в Рабауле японский гарнизон отнюдь не жаждал сложить оружие и был готов сражаться до конца, вопреки надеждам, которые лелеял генерал Кенни.

ЗАЯВЛЕНИЯ ПРОТИВОБОРСТВУЮЩИХ СТОРОН.

Как это неоднократно случалось прежде, японское командование получило от своих пилотов чрезмерно приукрашенные отчёты об одержанных ими победах. Армия заявила о тринадцати сбитых «В-25» и десяти «Р-38». Императорский Флот, в свою очередь заявил о тридцати пяти уничтоженных «В-25», и, как ни странно «В-26», а потери американцев в истребителях, по сообщениям моряков, составили целых восемьдесят пять «Лайтнингов»! К тому времени как эти цифры дошли до Токио, количество уничтоженных американских самолётов уже достигло двухсот.
Было общеизвестно, что в японском генеральном штабе обожали получать именно те новости, которые хотели услышать, но даже там наконец-то наступило некое озарение. По этому в ставке приняли на веру более разумное с их точки зрения количество в сто девятнадцать подтверждённых и двадцать два вероятно уничтоженных вражеских самолёта. Но и в этом случае утверждения многих участников боя, мало чем отличались от рассказов знаменитого барона Мюнгхаузена о своих приключениях. Например, Масаджиро Кавато после боя заявил о двух сбитых им «Лайтнингах». Впоследствие, в своих мемуарах Кавато утверждал, что его самолет был поврежден двумя «Корсарами F4U», одним из которых управлял бородатый пилот! Однако, никаких «Корсаров» над Рабаулом тот день не было, да и быть не могло. Заявления Кавато о двух уничтоженных самолётах противника были, мягко выражаясь, чистейшей воды фикцией. Исследования событий того дня, проведённые Майклом Клэрингбоулдом и японскими послевоенными историками, однозначно доказывает, что 2-го ноября 1943 года японские пилоты существенно преувеличили количество одержанных ими побед, и что Кавато просто не мог сбить в тот день два самолёта. Впрочем, тридцатью годами позже, Кавато вызвал ещё большее негодование, абсолютно необоснованно утверждая в своих мемуарах, что лично сбил знаменитого «Пэппи» Боингтона.
Японское командование в Рабауле вовсе не было заинтересовано в точном подсчёте потерь союзников, потому что зачастую это становилось себе дороже. Высшие чины в Токио имели тенденцию скорее критиковать скромные результаты, чем делать выводы из происходящего и обеспечивать более эффективную противовоздушную оборону. Сосчитать, сколько в действительности вражеских самолётов было уничтожено, вовсе не являлось какой-то титанической задачей, поскольку все события разворачивались на территории контролируемой японскими войсками.
Воздушная разведка могла оказать существенную помощь в поисках разбившихся американских самолётов, но ничего этого проделано не было. Эта тенденция принимать на веру доклады командиров действующих частей без последующей проверки, и постоянная недооценка реального военного потенциала Америки привела японское верховное командование к целой серии унизительных поражений. Типичным примером была битва за Мидуэй, в ходе проведения операции «И-ГО». Адмирал Ямамото, столь высоко оценивал стратегическое мышление офицеров оперативного отдела своего штаба, что практически никогда не удосуживался подвергать сомнению качество информации, которую он от них получал.
На самом деле, американцы потеряли девять бомбардировщиков и десять истребителей. В официальном коммюнике штаба 5-й Воздушной армии сообщалось о потере восьми «В – 25», девяти «Р – 38», и, в общей сложности, сорока пяти членов экипажей убитыми, ранеными и пропавшими без вести. При подсчёте потерь по официальным сообщениям каждого из соединений, участвовавших в налёте, общее количество потерь самолётов каждого типа было увеличено на один. Никаких логических объяснений этому различию до сих пор не существует. По сравнению с громогласными заявлениями японцев такое количество потерь кажется смехотворным. Но эти девятнадцать самолетов составляют 13 % от общего количества участвовавших в налёте, и, конечно, такие потери абсолютно неприемлемы. Даже в этом случае, этот налёт на Рабаул не был наиболее дорогостоящим из всех военных потерь, понесенных Аменрикой. 2 ноября 1943 доказали трудным установить.
Большая часть самолётов, которые вернулись на Киривина и в Дободуру, были отремонтированы и летали снова. Другие служили как источник запасных частей для восстановленных машин на протяжении достаточно длительного времени после описываемых событий. Это не позволяет определить истинное количество потерь, которые понесла 5-я Воздушная Армия 2-го ноября 1943-го года. Военно-Воздушные силы всего мира издавна и с неизменным успехом пользуются этим старым проверенным способом, чтобы уменьшить реальное количество собственных потерь в результате действий противной стороны.
Ответные заявления американцев также не отличались излишней скромностью. Пилоты истребителей утверждали, что сбили сорок два японских самолёта. С учётом докладов экипажей бомбардировщиков, картина складывалась следующая: Шестьдесят восемь достоверно уничтоженных самолётов, плюс сто шестнадцать повреждённых на земле во время штурмового удара по авиабазе Лакунаи, а так же двенадцать гидросамолётов уничтоженных в гавани. После окончания войны японцы признали потерю только восемнадцати истребителей, из ста пятнадцати находившихся в Рабауле на момент атаки.
В первом официальном коммюнике, выпущенном штабом 5-й Воздушной Армии, говорилось о трех потопленных японских эсминцах, и четырех боевых кораблях меньшего размера, восьми больших грузовых судах, общим водоизмещением около пятидесяти тысяч тонн, находящихся на якорных стоянках в Симпсон-Харборе. К этому прибавлялись тяжелые повреждения двух тяжелых крейсеров, двух эсминцев, двух танкеров и восьми торговых судов. Позже размер потерянного противником тоннажа был пересмотрен, и снижен до тринадцати тысяч тонн. Фотографии, сделанные лётчиками 8-й разведывательной эскадрильи 3-го ноября ясно показывали десять судов, некоторые из которых продолжали гореть, а некоторые явно погружались посреди огромных нефтяных пятен. После войны выяснилось, что в результате налёта 2-го ноября японцы потеряли один танкер водоизмещением 10 тысяч тонн, три транспорта, общим водоизмещением 8 тысяч тонн, минный тральщик и три небольших каботажных судна.

«Митчелл» 8-й бомбардировочной эскадрильи выходит из-под огня зенитных орудий. 2 ноября 1943 года

Не стоит забывать, что налёт на Рабаул 2-ого ноября имел место приблизительно тремя неделями позже налёта на германский промышленный центр в Швайнфурте. При этом 8-я Воздушная Армия США потеряла 19 % от общего количества участвовавших самолётов. Командование Военно-Воздушных Сил США в Европе быстро убедилось, что их первоначальная концепция стратегических бомбардировок не соответствовала реалиям современной воздушной войны. Даже при глубоко эшелонированных боевых порядках, бомбардировщикам не удавалось эффективно противостоять отчаянным атакам немецких истребителей ПВО, и американцы несли тяжёлые потери.
На Tихом Океане американцы никогда не планировали каких бы то ни было стратегических воздушных компаний, за исключением разве что бомбардировок собственно Японии, на заключительном этапе войны. 5-я Воздушная Армия генерала Кенни на всём протяжении боевых действий решала сугубо тактические задачи, направленные главным образом против транспортного судоходства противника. Решение генерала Уайтхеда нанести удар по торговым и военным кораблям, сосредоточенным в Симпсон-Харборе было совершенно логичным, и диктовалось текущей обстановкой. Крупный морской бой, произошедший спустя некоторое время в заливе Императрицы Августы, ясно показал, что остающиеся в Рабауле японские военные корабли продолжали представлять угрозу для американских войск, сражающихся на Бугенвиле. Однако, каждое потопленное грузовое судно приближало неминуемый крах японской военно-промышленной машины, полностью зависящей от внешних поставок, и потеря даже одного из немногих крупнотоннажных нефтеналивных танкеров в Симпсон-Харборе 2-го ноября 1943-го года, было тяжёлым ударом для японского верховного командования
Понимая, что положение Рабаула становился ненадежным и не желая повторять ошибок, допущенных во время компании на Гуадалканале, Японцы постепенно отошли в Кавиенг на острове Новая Ирландия. 20-го января 1944 года, последнее японское истребительное соединение – 253-й Ko кутай - покинуло Рабаул, в котором осталась только эскадрилья из девяти A6M3 «Зеро», под командованием главстаршины Шигео Фукумото. Эти маленькие силы противостояли воздушным налётам союзников вплоть до самого последнего дня войны.

Фотографии гавани Симпсон Харбор сделанные фоторазведчиками 8-й эскадрильи 3-го ноября 1943 года. На переднем плане тяжёлый крейсер «Хагуро». Цифрой 24 отмечен транспорт «Хокусан-Мару» водоизмещением 10 тысяч 380 тонн, под номером 12 торговое судно «Хокуйо-Мару» водоизмещением 4 тысячи 217 тонн. Оба торговых судна горят.


1 2 3 4
Неизвестные страницы Второй мировой:
Кровавый вторник - 2 ноября 1943 года.